МИТРОПОЛИТ ТУЛЬЧИНСКИЙ И БРАЦЛАВСКИЙ ИОНАФАН (ЕЛЕЦКИХ). БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК — ПАМЯТЬ, РАНЕНАЯ ВОЙНОЙ

МИТРОПОЛИТ ТУЛЬЧИНСКИЙ И БРАЦЛАВСКИЙ ИОНАФАН (ЕЛЕЦКИХ). БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК — ПАМЯТЬ, РАНЕНАЯ ВОЙНОЙ

Майор И.Ф. Елецких, первый военный комендант г. Гродно, Белоруссия, меняет немецкую вывеску на здании комендатуры.

Память человека имеет свойство возвращать прошлое, которое, бывает, дарит нам радость. Но память о войне с германским нацизмом, которую являет шествие «Бессмертного полка», — это раненая войной память о 26-ти миллионах погибших соотечественниках! И потому День Победы  —  воистину радость со слезами на глазах, как и поётся в известной песне.

В раннем детстве и отрочестве я жил с родителями в г. Североморске – на военно-морской базе Северного флота, где в те времена служило много офицеров-ветеранов. Помнится, как они собирались по праздникам за столом, делясь фронтовыми воспоминаниями. С замиранием слушал я их рассказы о великих полководцах, об их участии в жестоких сражениях с врагом.

Вспоминал события войны и мой отец — Иван Фёдорович Елецких, подполковник запаса, от природы смелый и решительный человек. Есть в его воспоминаниях боевые эпизоды, за которые отец был удостоен двух боевых орденов Красного Знамени.

Подполковник Иван Фёдорович Елецких (1918-1983), ветеран Великой Отечественной Войны, кавалер двух боевых орденов Красного знамени, ряда других боевых орденов и медалей, отец митрополита Тульчинского и Брацлавского Ионафана (Елецких)

Первый — за героическую оборону Москвы, когда с однополчанами, среди которых были трактористы, захватил немецкий танк, и, введя противника в заблуждение, с ходу въехал на нём через мост в расположение немцев, и развернувшись в тылу врага, открыл по немцам огонь,  не давая заминировать и взорвать мост до подхода частей Красной армии.

Второй драматический эпизод его боевой биографии попробую пересказать по памяти. Это рассказ об окружении фашистами в марте 1945 года командного пункта 852–ой стрелковой дивизии в районе г. Цинтен, что в 100 км западнее Кёнигсберга. Основные сил дивизии вели бои внутри города, а на командном пункте находилась горстка защитников, среди которых был командир дивизии  генерал-лейтенант Стриженко, мой отец, —  тогда помошник начальника оперативного отдела в звании майора, а также два автоматчика и совсем юная радистка, почти девочка, по имени Аня.  Немцы пошли на них силами роты при поддержке двух самоходок. Положение стало критическим. Командир дивизии приказал драться до последнего, но врагу не сдаваться. Последними двумя патронами, оставшийся в живых боец должен был сначала застрелить радистку, а потом себя. Аня, когда услышала от наблюдателей (они были на третьем этаже здания), что немцы хотят всех окружить и взять в плен, забилась в дальний угол подвала, где стояла рация, и тихо плакала.  Тем временем фашисты подошли к обороняющимся почти вплотную и кричали им о сдаче в плен. Командир приказал отцу связаться с командиром 36 корпуса по рации и доложить о принятом общем решении драться до последнего. Отец доложил тяжёлую обстановку с КП и самопроизвольно вызвал огонь на себя. Потом признавался: жить хотел. Командир корпуса  ранее знал отца два года как смелого воина, оценив ситуацию, согласился и уточнил координаты КП. Отец успел снять наблюдателей с крыши (ему было тогда 27 лет) и как только они спустились в подвал, ударила русская артиллерия и вокруг КП стали разрываться снаряды. Немцев разметало как щепки, они бросились наутёк, самоходные установки загорелись, атака захлебнулась. А вот все осаждённые в КП командиры и бойцы чудом уцелели. Командующий корпусом попросил доложить о результатах обстрела. Отец поблагодарил командующего от имени всех живых «смертников», которых тут же, на подоспевшем советском танке, отправили на передний край штурмовать Циптен. После войны отец несколько раз приезжал в Москву на традиционные встречи ветеранов. Однажды он увидел на скамейке женщину с протезами вместо ног и с боевыми наградами на груди, отдалённо похожую на радистку Аню. Но, как-то вдруг оробел и постеснялся спросить её имя, о чём потом долго сожалел. 

По освобождении белорусского города Гродно отец некоторое время был его первым военным комендантом.  В интернете я нашёл фото из газеты военного времени, под которым надпись сообщает, что на нём изображён первый военный комендант г. Гродно майор И.Ф. Елецких, наблюдающий  за сменой немецкой информационной вывески на стене военной комендатуры (см.фото).

Моя покойная мать, Ольга Семёновна Елецких (по девичьей фамилии её матери — Пятанова), тоже заслуженный ветеран ВОВ. В своё время она добровольно ушла на фронт в неполных 17 лет (!), приписав себе в военкомате лишний год  жизни. Служила печатницей-машинисткой в штабах на передовой линии фронта. Работала и днём, и ночью, иногда под обстрелами и бомбёжками. «За храбрость, стойкость и мужество» награждена орденом Отечественной войны второй степени и  трудовыми медалями. Тремя приказами Верховного Главнокомандующего (28 марта 1944 года, 8 февраля 1944 года и 11 февраля 1945 года) ей объявлялась благодарность — за овладение украинскими городами Николаев, Никополь, и за форсирование реки Одер северо-западнее города Бреслау (тогда Германия).

А вот, мой дед по матери — Семён Бакшеев до Победы не дожил: будучи рядовым 226 стрелковой дивизии, под Харьковом (Украина) он попал с войсками в окружение, был ранен, пленён и 14 ноября  1944 года погиб в самом жестоком немецком концлагере для русских военнопленных (Шталаг 318, Ламсдорф, что под г. Бреслау, ныне г. Вроцлав, Польша), — за полгода до Великой Победы. (см. Учётная немецкая лагерная карточка с датой пленения и смерти деда владыки Ионафана).

Копия учётной карты немецкого концлагеря на пленного деда митрополита Ионафана (Шталаг 318, Ламсдорф, что под г. Бреслау, ныне г. Вроцлав, Польша).

Повороты фронтовых событий не предугадаешь: моя мать освобождала в своё время город Бреслау, трудилась в пункте по приёму пленных немцев, не зная, что недалеко, за городом, в братской могиле лежит её отец.

Много лет назад, участвуя в качестве правящего архиерея Глуховской епархии УПЦ  на Сумщине в перезахоронении останков воинов Красной Армии и солдат Вермахта, обращаясь к жителям г. Глухова и к родственникам погибших, приехавшим в том числе и из Германии, я сказал, что без примирения их потомков, живущих и грядущих, не будет у нас мирного будущего. Как не будет у них и верной отечественной истории о минувшей кровавой войне с нацистско-фашистской чумой ХХ века.

Пусть же будет вечная  память всем нашим воинам, братьям и сестрам, отдавшим, согласно учению Святого Евангелия, свои жизни ради друзей своих в борьбе с гитлеровским нацизмом, во имя нашего мирного будущего!  

В священный праздник Примирения народов и исторической Победы над фашизмом постараемся не забыть актуальные огненные строки послевоенной песни: «Поклонимся великим тем годам, тем славным командирам и бойцам, и маршалам страны и рядовым, поклонимся и мёртвым и живым, – всем тем, которых забывать нельзя, поклонимся, поклонимся друзья, — всем миром, всем народом, всей землёй, поклонимся за тот великий бой!» (сл. М.Львова, муз. А. Пахмутовой).