Епископ Савва (Тутунов): ни коронавирус, ни Сталин не пошатнули РПЦ
О том, как во время вынужденного карантина из-за коронавирусной инфекции жила Русская православная церковь, есть ли в ней разномыслие и опасается ли она «цифровых концлагерей», обозреватель «НГР» Милена ФАУСТОВА поговорила с заместителем управляющего делами Московской патриархии епископом Зеленоградским Саввой (ТУТУНОВЫМ).
– Закрытие храмов на период карантина стало достаточно сильным искушением для духовенства. Возникло даже ковид-диссидентство. Коронавирус и отношение к нему вызвали большие противоречия в церковном народе. Это проблема или нормальная ситуация?
– Так называемое ковид-диссиденство – это не проблема православного духовенства и православных верующих. Такие настроения присутствуют в обществе. А православные клирики, миряне, они такие же члены общества, как и все граждане нашей страны. Если в обществе достаточно большое число людей считают, что пандемия и все, что с ней было связано, это то ли мировой заговор, то ли недоработка властей, то среди таких людей наверняка окажутся и православные, и мусульмане, и атеисты. А будут и те, кто считает иначе – так же, как считает значительная часть общества. Конечно, на размышления религиозного человека о том, что происходит в обществе, будут по делу или ошибочно накладываться религиозные взгляды. Но так или иначе, можно говорить не о разномыслии в Церкви по поводу новой коронавирусной инфекции, а о разномыслии в обществе.
– Не так давно ныне запрещенный в служении екатеринбургский схиигумен Сергий (Романов) утверждал, что храмы в России закрыли «предтечи антихриста». Почему в православной среде появляются апокалиптические настроения?
– Апокалиптические настроения очень часто паразитируют на христианском устремлении в эсхатологию. Все христиане призваны ожидать пришествия Спасителя. Христианство устремлено в Царствие Небесное. А вот апокалиптические утверждения в карикатурной форме, что, мол, антихрист уже в соседнем подъезде, это не что иное, как паразитизм. И он был всегда и по любому поводу. Вводили ИНН – ссылались на антихриста, ввели вакцину – снова стали упоминать антихриста и т.д. Такие настроения чем плохи? Они отвлекают внимание от того, что действительно может быть опасно в технических новшествах. Что еще печальнее: увлекшись подобными настроениями, человек может перенести главное в евангельском благовествовании на второй план.
– В связи с эпидемией получили большее распространение технологии и инструменты, которые позволяют контролировать личную жизнь человека. Насколько это может стать проблемой для верующих?
– Это может стать проблемой для любого человека. Люди хотят быть свободными и готовы отстаивать свою собственную свободу. Это в нас заложено при Творении (другое дело – кто как понимает эту свободу). Что касается религиозной составляющей, то еще на Архиерейском соборе 2013 года был принят специальный документ, который назывался «Позиция церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных». В частности, там утверждалось, что «в связи с тем, что обладание персональной информацией создает возможность контроля и управления человеком через различные сферы жизни, возникает реальная опасность не только вмешательства в повседневную жизнь человека, но и внесения соблазна в его душу». Например, человека могут поставить перед выбором: либо он отказывается от Христа, либо его, что называется, отключают от системы, от общества. Но страшна даже не эта угроза, хотя, наверное, никто не может за себя ручаться, устоит ли он перед угрозой мученичества или нет. Беспокоит другое. Любая технология контроля может быть использована, к примеру, для запрета на распространение евангельского учения. Конечно, вовсе не обязательно, что она точно будет использована, но может использоваться в том числе и так. А любое развитие технологий контроля только усиливает такие возможности. При этом мы понимаем, что какие-то технологии контроля необходимы и неизбежны. Те же паспорта или перепись населения. Поэтому должен быть баланс, определяющий этот контроль общественным консенсусом, в том числе при участии Церкви.
– Разве убранство статусных храмов не согласовывается с Патриархом?
– Патриарх обычно одобряет общий макет храма, то есть то, как он будет выглядеть снаружи, и, быть может, общий набросок внутреннего убранства. А для утверждения деталей убранства, где какая будет мозаика или икона, существуют специальные комиссии, искусствоведческие советы. Очевидно, что у Святейшего достаточно много обязанностей, которые не позволяют ему подробно вникать во все детали убранства проектируемого храма.
– Почему у РПЦ нет единого официального мнения о Сталине?
– Действительно, Архиерейские соборы не давали оценку личности Сталина. Однако, на Соборе 2000 года были прославлены во святых жертвы злодеяний Сталина, что само за себя говорит. Официальные лица Русской православной церкви неоднократно высказывались по этому поводу. Хорошо известна, например, позиция митрополита Илариона (Алфеева), который назвал Сталина «гонителем Церкви, на совести которого кровь миллионов людей». Разве это не официальное мнение?
– Насколько этот храм, на ваш взгляд, соответствует канонам храмового зодчества и искусства?
– В церковной среде канонами называют некоторые церковно-правовые нормы и некоторые богослужебные тексты. В архитектуре, в церковном зодчестве нет строгих образцов, которые можно было бы назвать «каноническими». Для сравнения: в иконописи есть так называемые иконописные подлинники – сборники образцов икон, по примеру которых создаются другие. В архитектуре такого нет. Каким должно или не должно быть архитектурное строение, определяет специалист, а «нравится – не нравится» – это очень субъективные понятия.
